Катя Алова

Потеря

Павла разбудил телефон. Вообще-то он всегда отключал его на ночь, а вчера вот забыл. Засиделся допоздна в Интернете, а потом как глянул на часы, так и ахнул: без четверти три. Вырубил компьютер, еле-еле нашел в себе силы раздеться и завалился спать. А теперь вот звонок с утра. Ну, если говорить по правде, начало первого - это уже не совсем утро, но в воскресенье-то можно поспать и подольше.

- Слушаю,- обреченно бросил он в трубку. Теперь все равно уже не заснуть обратно.

- Пашенька, ты меня убьешь,- раздался горестный голос Лидки.- Я… я ее потеряла.

- Что потеряла?

- Книгу. Энциклопедию. Двенадцатый том.

- Ты…,- он моментально проснулся,- ты с ума сошла! Это же уникальный экземпляр, восемнадцатого века издания! Она же мне от деда досталась! Да такую нигде не купишь!

- Паша,- девушка начала всхлипывать,- я не знаю, что случилось. Я весь дом перерыла. Но, понимаешь, у нас был ремонт…

- А где еще два тома? - он действительно готов был ее убить.

- Здесь, целы. Я привезу. Ты дома сегодня?

- Дома.

- Я буду у тебя к двум. Паша,- робко спросила Лида,- ты очень сердишься?

- Да ты…,- он задохнулся от возмущения.- Да тебя… Выдрать бы тебя, как сидорову козу, растяпа несчастная!

- Выдери,- неожиданно легко согласилась девушка.- Я действительно виновата.

У Павла отвисла челюсть. Вот это да!

- Ладно,- буркнул он,- жду. И учти,- добавил он жестко,- я тебя действительно выпорю.

- Если ты после этого меня простишь,- сказала она упавшим голосом,- то я согласна.

Покончив с утренними делами, Павел отправился прогуляться. Надо было хоть немного собраться с мыслями и прийти в себя. Настроение, казалось бы, безнадежно испорченное потерей книги, стремительно улучшалось. Да, энциклопедию, разумеется, жалко до безумия. Ищи теперь утраченный том, как ветер в поле! Но к двум придет Лидка, и она… Нет, он не ослышался, и это было на самом деле. Она действительно сказала: выдери, мол, меня, виновата. Что ж, теперь ей не отвертеться. Наконец он осуществит то, о чем так долго втайне мечтал. Ох, и всыплет же он ей! Будет помнить, как чужие книги терять! Тут он почувствовал в штанах шевеление и поспешно застегнул куртку. Да, так где же эти кусты? Он давно их приметил.

Лида остановилась у знакомой двери, собираясь с духом. Ей было страшно. И она даже не знала, чего больше боится: предстоящего наказания или встречи с Павлом, перед которым ей было нестерпимо стыдно. Девушка не сомневалась, что приятель выпорет ее, он всегда держал слово. Но с другой стороны, если это хоть как-то поможет искупить вину… Она поправила на плече сумку с книгами и решительно потянулась к звонку.

- Проходи,- Павел был сдержан, даже чуть холодноват. Лида не смела поднять на него глаза. Хоть бы это все поскорее закончилось!

В комнате она молча выложила на стол два увесистых, поблескивающих позолотой тома. И остановилась, опустив голову и разглядывая завитушки на ковре.

- Снимай джинсы,- сразу скомандовал Павел, отодвигая стекло и водворяя книги на полку.

Девушка покорно разулась и принялась расстегивать брюки. Молнию, как назло, заело.

- Я сейчас…

Наконец она справилась с застежкой, торопливо скинула джинсы и повесила их на спинку стула. Павел спокойно ждал, пока она закончит.

- Ступай в другую комнату, там на кресле лежит ремень. Принесешь его мне.

Вскинув голову, она испуганно посмотрела на него, хотела что-то возразить, но снова смутилась и поспешно вышла.

Соседняя комната была совсем крошечной. Там ничего не было, кроме стола с компьютером и телефоном, стула и большого кресла в углу. В принципе, это кресло раскладывалось, и на нем можно было спать, но на кровати в спальне вполне хватало места для двоих. Впрочем, сегодня даже эти приятные воспоминания вгоняли девушку в краску, а Павел, которого она знала уже довольно давно и весьма близко, казался чужим и недоступным. Должно быть, это из-за того, что он собирается ее выпороть.

Лиде казалось, что прошла целая вечность прежде, чем она решилась наконец взять с кресла ремень, приготовленный для ее зада. Он был достаточно мягкий и легкий, но девушка очень опасалась, что ее впечатление быстро изменится, когда она почувствует его на своих ягодицах.

Когда Лида вернулась в спальню, Павел уже заканчивал прилаживать в изголовье и в ногах кровати узкие ремешки. Девушка содрогнулась, представив, как они охватят ее запястья и щиколотки, удерживая в позе, удобной для порки.

Старательно затянув последний узел, Павел повернулся и с трудом подавил улыбку, увидев Лиду, стоящую посреди комнаты с ремнем в руках и опущенной головой, точно напроказившая школьница. Она молча подала ему орудие наказания и направилась к кровати.

- Подожди,- остановил он ее.- Сначала сними трусики. И футболку.

Спорить не приходилось. Оставшись совсем голой, девушка вопросительно посмотрела на Павла.

- А теперь,- распорядился он,- сходи на кухню за розгами. Они там мокнут в ведре. Надо заранее все приготовить, я не люблю прерываться.

Окончательно упав духом, Лида поплелась в указанном направлении. Посреди кухни действительно стояло большое эмалированное ведро с водой. При виде торчащих из него длинных прутьев, девушка невольно прижала обе ладони к попке. Но делать было нечего, и она, стараясь не плеснуть на пол, приволокла ведро в комнату.

Павел продолжал обустраивать место для наказания. Теперь посреди кровати возвышалась целая пирамида подушек, доставшихся ему от бабушки вместе с квартирой. Чтобы зад приподнять повыше, догадалась Лида и поежилась.

- Отличные розги,- сказал Павел, помогая ей поставить ведро у ночного столика.- Посмотрим, придутся ли они тебе по вкусу. Кстати, хочешь посмотреть, где я их наломал?

Откровенно говоря, ей было на это решительно наплевать. Господи, да неужели ему мало ремня! Еще и розги понадобились! От одного только вида этих ужасных прутьев у нее по телу пробегали мурашки.

Павел, между тем, уже не казался столь мрачным. Похоже было, что его радует предстоящее наказание. Впрочем, Лиду это почти не задевало. В конце концов, он из-за нее пострадал и заслужил моральную компенсацию. А вот неумолимо надвигавшаяся порка беспокоила девушку все сильнее.

Подойдя к окну, Павел поманил Лиду пальцем.

- Вон там, смотри. Видишь кусты? - он вытянул палец в сторону парка. Свободная рука хозяйским движением легла на голые полушария девушки.- Минут пятнадцать трудился, выбирал для тебя розги. Чтобы длинные были и достаточно ровные. Гибкие, конечно. Чтоб свистели красиво.

Лида чувствовала, что он намеренно тянет время, наслаждаясь предвкушением порки. И была почти благодарна ему за это. С одной стороны, хорошо бы все поскорее закончилось. Но с другой… уж лучше бы и не начиналось.

- Слушай, а ты ремень-то когда-нибудь пробовала? - вдруг поинтересовался Павел, продолжая мять ее ягодицы.- Или розги? В детстве?

- Нет,- в ней вдруг пробудилась отчаянная надежда облегчить наказание.- Меня только шлепали пару раз рукой.

- Значит, теперь пришло время отведать,- безжалостно заявил он.- Давай-ка, ложись, пора.

У кровати Лида замешкалась. Подумать только, трех дней не прошло, как она лежала на ней… в несколько другой обстановке. Неизмеримо более приятной. Павел подбодрил ее легким шлепком.

Осторожно, чтобы не обрушить гору подушек, Лида улеглась на живот и замерла в напряженном ожидании. Павел не торопился. Он тщательно закрепил ее руки у передней спинки кровати, потом затянул ремешки на щиколотках.

- Ты уж извини, что пришлось тебя привязать,- он покровительственно потрепал ее по выступающей попке.- Но мне гораздо удобнее тебя сечь, когда я точно знаю, что ты не будешь дрыгать ногами или прикрывать задницу. А попой ты можешь вертеть, сколько хочешь,- великодушно разрешил он, поправляя подушки под животом,- это мне не мешает. Все равно не промахнусь.

Наконец все было готово, но вместо того, чтобы начать наказание, Павел вдруг уселся на кровать рядом с девушкой.

- У меня проблема,- пожаловался он, поглаживая ее ягодицы.- Никак не могу решить, чем сначала тебя пороть: ремешком или прутьями. Ты сама как думаешь?

- Не надо ремнем,- взмолилась Лида,- и розгами тоже не надо. Отшлепай меня, если тебе так хочется, и отпусти.

- Как это не надо? - искренне удивился Павел.- Ведь ты потеряла очень редкую книгу. Я ума не приложу, где теперь такую купить. Ты ведь действительно заслужила основательную порку, ты не находишь?

- Паша,- всхлипнула девушка,- а это будет очень больно?

- Очень,- серьезно ответил Павел.- Начну-ка я, пожалуй, с розог, они эффективнее.

Он встал, подошел к ведру и вытащил прут. Стряхнул на ковер капли воды - ничего, высохнут. Посвистел розгой в воздухе, искоса поглядывая на девушку: как он и ожидал, она сжалась от страха при этих звуках.

- Да, и вот еще что,- он медленно провел кончиком прута снизу вверх между половинками лидиного зада.- Не вздумай вопить: мне проблемы с соседями не нужны. В случае чего я попросту заткну тебе рот. Так что в твоих интересах вести себя тихо.

Он примерился - и розга оставила первую красную отметину поперек девичьей попки - точно по экватору двух полушарий. Выждав несколько секунд, Павел ударил снова. Он сек осторожно, заботясь о том, чтобы не повредить кожу. Лидке и так достаточно больно, да и страху она уже натерпелась. Он любовался яркими полосками, загорающимися на белой коже, и чувствовал себя настоящим художником. Стегнув девушку несколько раз и критически оглядев результаты своих трудов, он обошел кровать и встал с другой стороны, чтобы равномерно покрыть алыми штрихами всю поверхность ее попы. Сколько раз, целуя эти ягодицы, он мечтал о совсем других ласках. И ведь сбылось! Пожалуй, это стоило даже энциклопедии.

Лидка вела себя образцово: извивалась, виляла задом, тихонько постанывала, иногда шипела от боли, но громко голос не подавала. Павлу и жалко ее было, и в то же время не мог он простить ей разгильдяйства. И еще - не мог отказать себе в удовольствии высечь ее как следует, раз уж представился случай. Впрочем, он старался не переусердствовать.

Он кружил вокруг привязанной девушки, заходя то с одной, то с другой стороны. Каждый его удар был тщательно выверен. Иногда он становился в ногах или в изголовье кровати и клал розгу вдоль ягодиц. Или по диагонали. Павел любил разнообразие.

Наконец он остановился, положил прут и ласково провел рукой по исполосованной попке девушки, с нарастающим возбуждением ощупывая пальцами чуть выпуклые рубцы.

- Ладно, теперь отдохни немного. Попозже я накажу тебя ремешком.

Оставив Лиду тихо плакать в одиночестве, Павел отправился на кухню заваривать чай. Надо было немного успокоиться, поостыть, чтобы не потерять голову от этого зрелища: голая девушка, привязанная к кровати, только что высеченная розгами и теперь ждущая порки ремнем.

Минут через десять, закончив накрывать на стол, Павел вернулся в спальню.

- Ну что,- спросил он девушку, подходя к ней с ремнем в руках,- продолжим?

- Может, хватит? - робко попросила она.- Ведь ты уже наказал меня.

- Ничего, повторенье - мать ученья,- назидательно сказал Павел.

И вытянул ее ремешком. Потом еще раз, и еще. Девушка едва слышно вскрикивала после каждого удара, хотя Павел ни разу не опустил ремень на тело ребром. Правда, порол он ее достаточно сильно. И не успокоился, пока ее попа не стала красной, как помидор. Даже следы розог были теперь почти не заметны.

Закончив порку, он отвязал девушку и помог ей подняться. Лида молча обняла его и уткнулась в плечо. На Павла разом нахлынула жалость. Он гладил ее по волосам и по попке, бормотал слова утешения. Девушка успокоилась на удивление быстро. Чуть отстранилась, взглянула на него блестящими от недавних слез глазами - и снова прильнула, уже иначе… но так знакомо.

Когда они - не одеваясь - заявились на кухню, чай давно остыл. Оба уселись за стол, ожидая, пока закипит чайник. Лида, правда, сидела осторожно, бочком. Румянец на ее ягодицах уже потускнел, и опять проступили полоски.

- Паша,- сказала вдруг девушка, блаженно жмурясь и приглаживая растрепавшиеся волосы,- я вспомнила.

- Что вспомнила? - рассеянно спросил Павел. После бурных событий этого дня ему больше всего на свете хотелось спать.

- Вспомнила, где твоя книга. Она лежит на полке, в маленьком рюкзачке. Я хотела вернуть ее еще две недели назад - она мне уже была не нужна. Собралась к тебе, но решила сначала позвонить и нарвалась на автоответчик. Оказалось, ты уехал на пару дней. А потом я забыла.

- Когда же ты все это вспомнила? - уже второй раз за сегодняшний день Лидке удалось заставить Павла разом проснуться.

Девушка смутилась.

- После розог,- призналась она.- Когда ты вышел.

- Та-ак,- насмешливо протянул Павел, разливая чай в чашки,- стало быть, розги пошли на пользу. Прояснили, выходит, память.

- Я завтра же привезу тебе книгу,- торопливо пообещала Лида.- Ты меня, пожалуйста, прости. Я тебя зря расстроила.

- Ну, ты прежде всего сама пострадала,- признал он.- Точнее, твоя попка. А почему же ты сразу не сказала, что книга нашлась? Зачем тебе понадобилось терпеть еще и ремень?

- Потому,- девушка покраснела и уставилась в чашку,- что мне понравилось…

- Что-о?! - Павел чудом не слетел со стула.

- Понравилось, как ты меня порол. Ну, вот, и я… подумала: а нельзя ли будет это как-нибудь повторить? Только не так сильно.

- Гм… В принципе, можно... Да что там - в любой момент! Только с одним условием.

- Это каким же? - Лида выглядела слегка озадаченной.

- Ты никогда больше не будешь терять мои вещи.